И пышность форм, и половодье чувств: нескромное обаяние барокко. Питер Пауль Рубенс "Похищение дочерей Левкиппа", 1618, Испанские Нидерланды
Чудесный рыжеватый парнишка вырос и стал знаменитым художником. И хотя он так и не собрался написать портреты своих родителей, в его галерее скопилось великое множество изображений других персонажей. Среди прочих, особое место в ней занимают образы цветущих упитанных дам, чьи формы порой достигают пугающих объёмов. Но всех их объединяет одно определение, ставшее нарицательным: рубенсовская женщина.
С XVI столетия женская внешность в европейском искусстве претерпела революционные изменения. На смену плоской бестелесной фигуре, одобренной Католической церковью, приходят жизнеутверждающие античные очертания.Симонетта Веспуччи ещё пленяет современников своей изящной красотой на картинах Боттичелли, но её уже готовы подвинуть ряды полнокровных героинь Микеланджело, Тициана и, конечно же, Питера Пауля Рубенса. Здоровые мускулистые мужики теряются на фоне их мощных торсов и созревших прелестей. Отныне в моде — высокая, статная, дородная женщина, с широкими плечами и бёдрами, символизирующая продолжение рода и ликующий праздник жизни.
Одним из канонов средневековой красоты становится белоснежная налитая грудь, подчёркиваемая в одежде смелыми декольте и поддерживающими корсетами. Размеры бюстов ещё не впечатляют, зато они повсюду: полотна заполоняют потоки греко–римских Диан, Венер, Психей, Данай и прочих сексапильных особ. Даже христианские Мадонны преображаются в фигуристых красавиц, чей кормящий вид не всегда способствует благостным чувствам.
Античная мифология позволяет не только оголить модели, но и дарит солидное количество сюжетов, изобилующих порочными страстями. Взять хотя бы наш шедевр на кдпв, сложную художественную композицию, объединённую круговым ритмом.
Накачанные парни, с интересом взирающие на юных дев, никто иные, как братья Диоскуры (сыновья Зевса). Известный наездник Кастор (с чеканным профилем Сэма Уорнингтона), и непревзойдённый боец Поллукс, со слегка семитской внешностью. В переводе с латыни их имена звучат, как Бобёр и Сладкий, что придаёт действу несколько игривый характер. Драматично само появление братьев на свет: их мать, неотразимая царица Спарты Леда, в отсутствии супруга, подверглась атаке возбуждённого Зевса. Заслуженный мастер перевоплощений прикинулся лебедем: в ролевых играх со смертными Зевсу не было равных. Итогом связи с пернатым стали два яйца, откуда вылупились Поллукс и его прекрасная сестра Елена. Кастор, по легенде, считался плодом чресел и законным наследником спартанского царя Тиндарея. По другой версии, яиц было три, Кастор имел те же олимпийские корни, а развесистые рога несчастного Тиндарея "затмевали" солнце. Но дальнейшее развитие событий эту версию опровергает.
Пикантность ситуации добавляет кровное родство всех участников истории. Братья крадут не просто селянок, загоравших в неглиже посреди чистого поля, а дочерей своего дяди Левкиппа, определённых в невесты сыновьям другого их дяди Афарея: Линкею и Идасу. Другими словами, в деле фигурируют исключительно кузены и кузины. Помимо всего прочего, четырёх мужчин объединяет общий бизнес — они вместе воруют скот. После очередной удачной операции и последующей неудачной делёжки, у Диоскуров появляется идея умыкнуть и стадо, и невест деловых партнёров. Но Афареиды тоже не лыком шиты: в результате кровавой разборки, от копья Идаса гибнет Кастор. За ним на тот свет отправляются оба кузена. Последний оставшийся в живых, Поллукс умоляет папу–Зевса подарить мёртвому брату такое же, как у него бессмертие. Поразмыслив, мудрый Громовержец делит его между Диоскурами пополам. Отныне один день они вместе тусят на Олимпе, а каждый последующий — в подземном Царстве Аида. В знак такой лепоты торжественно горят звёзды Кастор и Поллукс в далёком Созвездии Близнецов. Красивая и поучительная история!
При всей своей самобытности, Питер Пауль Рубенс становится адептом причудливого и пышного стиля, рождённого к концу XVI века на Аппенинском полуострове. Былое могущество и богатство итальянских городов отходят в прошлое, повсюду хозяйничают иностранцы: барокко призвано скрыть финансовую несостоятельность местной аристократии за сногсшибательными фасадами и вычурными полотнами. В Южных Нидерландах ситуация ничуть не лучше: страна обескровлена долгим испано–голландским противостоянием. Но 12 лет мира, провозглашённые в 1609 году, вызывают неожиданный подъём. Для усиления видимости благополучия, крупнейшими заказчиками выступают Католическая церковь и брюссельский двор эрцгерцога Альберта. Сочная кисть Рубенса подхватывает этот прощальный блеск фламандского великолепия.
К чести Питера Пауля, он умудряется заткнуть за пояс самого Микеланджело Меризи, более известного, как Караваджо. Невзирая на полноводное течение последователей–караваджистов по всей Европе, продвижению которого, кстати, он немало поспособствовал. На реализм и царство контрастной светотени итальянца, фламандец отвечает движением, невиданным буйством красок и безудержной фантазией. И пусть многие художники создают куда более глубокие произведения, они не могут тягаться с притягательностью его стремительных фигур, прозрачной текучестью мазков и обаянием прирождённого дипломата.
Авторитет Рубенса непререкаем, в его мастерской на потоке стоит десяток учеников, создающие основу будущих шедевров. Заказчики часто недовольны: все хотят иметь авторские работы живописца, а не совместный продукт творческого коллектива. Обычно, Рубенс делает беглый набросок, после чего подмастерья усердно переносят его в нужном масштабе на полотно. В финале, маэстро виртуозной кистью прорабатывает передний план и особенно его нижнюю часть (как наиболее бросающуюся в глаза). Очередная "Охота на львов", "Вакханалия" или "Поклонение волхвов" отправляются к клиенту. Конечно же, мастер творит и сам (ведь среди его заказчиков короли и министры, требующие особого отношения), но заказов сотни — как здесь успеть без умелых рук помощников?
А ведь есть ещё дипломатия: доверенное лицо испанской наместницы Изабеллы, Рубенс колесит по европам, пытаясь примирить враждующие стороны.
И собирательство: его коллекция, заполнившая шикарный особняк на Ваппер в Антверпене, замок Стен в Экелевейте и усадьбу в Экерене, выстроенную в виде миниатюрной крепости посреди огромного пруда, считается крупнейшей в Старом Свете.
А ещё и антикварный бизнес: один только английский выскочка герцог Бекингем, неожиданно воспылавший страстью к античной скульптуре, приобрёл у художника мраморных фигур на 90 000 флоринов золотом. Любопытно, что, в своё время, это собрание обошлась Питеру Паулю в две тысячи налом и шесть картин собственного производства.
А ещё есть семья. Похоронив Изабеллу Брандт, 18 лет сдувавшую с мужа пылинки, Рубенс женится вновь. Избранницей 53–летнего холостяка становится 16–летняя Елена Фоурмен, словно сошедшая с его полотен, белокожая пышная фламандка. Его старшие сыновья уже выросли, но художник хочет вновь ощутить себя отцом. Рубенс счастлив: он богат, востребован, осыпан милостями сильных мира сего и снова молод. Лишь отголоски надвигающейся старости и проклятая подагра временами отравляют кипучую жизнь великого жизнелюба...
